С начала 1990-х годов на российском рынке начали работать иностранные строительные компании, архитекторы и инжиниринговые компании. Зарубежные строители и архитекторы довольно успешно освоили российский рынок, а вот иностранным инжиниринговым компаниям так же эффективно освоить рынок не удалось. Россия остается специфичным рынком для западных инжиниринговых компаний.
В советские годы вместо инжиниринговых компаний работали проектно-изыскательские организации, численность которых достигла к 1970-ым годам примерно 1,5 тыс. организаций. Благодаря им были созданы системообразующие предприятия СССР, объекты транспортной инфраструктуры, энергетической инфраструктуры, социальной инфраструктуры.
Правопреемниками советских проектно-изыскательных организаций стали российские и иностранные инжиниринговые компании. Переход из Советского Союза в Россию оказался не быстрым, не все проектные институты и бюро сумели удержаться на российском рынке и влиться в структуры новых коммерческих инжиниринговых организаций. Иностранные строительные компании в силу специфики своего бизнеса смогли укрепить позиции на российском рынке. Но приход западных инжиниринговых компаний, с многолетним опытом и доступом к сверхсовременным технологиям, оборудованию и методологиям дал России несколько иные результаты.
Цели и задачи, которые ставили перед собой западные инжиниринговые компании, разнились с надеждами российских заводов и предпринимателей о возможных подарках с Запада в виде самых современных технологий, оборудования и новых методологий работы. Прежде всего, западным инжиниринговым компаниям было трудно найти взаимопонимание с российскими заказчиками. Это происходило из-за принципиальных различий в сметной документации, технических регламентах и особого западного подхода к выполнению работ по проектам. В сложной структуре согласования проектов в соответствии с российскими СНИПами, ГОСТами и техрегламентами, западная модель оказалась «пятым колесом в вознице», которую не понимали и сторонились. Стоит также вспомнить о FIDIC (международная федерация инженеров-консультантов), ее требования очень хорошо рекламировались, и нормативы контрактов которой оказалось сложно интегрировать и адаптировать в российское законодательство.
В российском законодательстве нет терминов EPCM (Engineering, Procurement, and Construction Management), а есть термины: технический заказчик, генеральный проектировщик, генеральный подрядчик. За этими терминами закон закрепляет ответственность. Формы EPCM, EPC так и не смогли стать полноценным российским форматом. Это можно объяснить тем, что такие контракты основаны на иностранном законодательстве, зарубежных регламентах и методиках. Судебные разбирательства по EPCM контрактам обычно проходят в большом напряжении, ведь интерпретировать западную систему методологий работы по российским законам трудно.
Зарубежные инжиниринговые компании стали открывать в России свои представительства и дочерние компании, в которые в качестве основной рабочей силы на 95% принимали на работу россиян. Иностранные инжиниринговые компании на каждом повороте говорили: «Мы — международные компании, работаем во многих странах мира»,- подчас назывались цифры 40-60 стран,- «реализовали тысячи сложных и сложнейших проектов»,- что подтверждали суперсовременными роликами, фото и презентациями,- «мы принесем вам новейшие технологии, обращайтесь к нам, мы уже в России». При этом большая часть работ по проектам от российских заказчиков распределялась между российскими же субподрядчиками, причем не самого высокого уровня. Основная идея заключалась в том, чтобы дороже продать за счет бренда иностранной инжиниринговой компании и дешевле сделать за счет российских субподрядчиков.
В одном случае россияне были рады тем, что им удалось разместить заказ в крупной иностранной компании, в другом случае россияне радовались, что их наняла на работу крупная инжиниринговая иностранная компания. В результате работу делали те же русские инженеры, только под известным западным брендом и по высоким западным ценам, которые зачастую были неподъемными для российского бизнеса. Но люди старались платить деньги. Руководить российскими офисами прислали так называемых экспатов, причем совершенно не лучших представителей, которые не смогли проявить себя на своей родине. Впрочем, командировка в Россию воспринималась экспатами как ссылка в Сибирь.
Импорт наиболее современных технологий и станков не осуществлялся. Никто и не собирался из российских предприятий делать сильных игроков, которые бы конкурировали с их западными аналогами. В противовес этому из советских заводов активно и успешно делали торговые центры. Как были на Западе ограничения на современные технологии для поставки в Россию, так они и остались. После окончания Холодной войны прошло не так много лет, представления, которые сформировались, за годы противостояния, что Россия — это сырьевой придаток, колония с которой надо качать деньги и богатства, никуда не делись.
Уже много лет мы наблюдаем ситуацию, схожую с ленд-лизом. «Западники» поставляют нам проверенные технологии, которые не становятся драйвером развития нашей экономики, они дают крайне низкие темпы роста. Но Россия нуждается именно в наиболее современных технологиях, которые позволят нашей стране занять доминирующие позиции на мировой арене и разрешить системные проблемы в ряде отраслей национальной экономики. В итоге мы получали технологии и станки 3-го уровня свежести, даже поставка современных суперкомпьютеров из США происходила крайне редко (единичные случае) и то с письменного разрешения соответствующего департамента Белого дома.
На волне роста популярности инжинирингового бизнеса в России, в системообразующую инжиниринговую структуру попытались встроиться консалтинговые и аудиторские компании из «Большой четверки». «Большая четверка» попыталась превратить управленческий кабинетный консалтинг в реальный инжиниринг. Однако суть инжиниринга была и есть: инженерно-техническая работа, что означает умение проектировать, рассчитывать, вычислять, разрабатывать и обосновывать инженерные решения. На наш взгляд инжиниринг от «Большой четверки» сегодня это тот же управленческий консалтинг в новой обертке. Реальная инженерная работа, расчеты и инженерные решения отсутствуют. Консалтинг это одно, а разработка инженерных решений это другое.
Москва. Сентябрь 2015 г. Мария Ракхельгауз
