В открытие никогда не думал о добыче как таковой, да и особой ценностью молодая утка не обладает, одни пеньки да кожа, в отличии от своих северных собратьев в середине октября. А вот треск и дым костра, неторопливый рассказ коллеги, вновь и вновь рассказывающий свой случай на охоте, с каждым годом придавая рассказу более выразительную окраску под терпкий запах чая с костра — наверное это то, к чему все мы так трепетно относимся.
Еще с вечера, когда молодая, не пуганная утка, в сумерках шлепается в десятке метрах от застолья, и каждый раз при этом надо останавливать горячую спаниельку, готовую ринуться в бой и наконец осчастливить и себя и хозяина добытой дичью, начинаешь ощущать приближение этого сладкого мига — открытие охоты.
Часто бывали случаи, когда не получалось приехать с вечера, а лишь к рассвету — это уже не то, уже не праздник.
Не все просыпаются к рассвету, такое к сожалению бывает, но настоящие охотники, несмотря на мокрую, противную росу, стоят возле расставленных чучел и вглядываются в сумеречную темень, в надежде сделать свой первый выстрел наиболее удачливым.
Шелест крыльев, кряканье и всплески взлетающих уток слышатся непрерывно. Такое впечатление, что место выбрано неправильно, утки много, но не в этом месте.
Но наконец утро взрывается первым выстрелом, и тяжелая кряква бомбой шлепается на воду, и спаниелька отрабатывает свой кусок хлеба, вначале галопом по мелководью, а позднее с громким сопением, подавая приятную для неё ношу своему хозяину.
Именно с первым выстрелом начинается этот праздничный, неповторимый утиный хаос, когда потревоженные стаи и одиночки носятся во всех направлениях, а по выстрелам можно приблизительно определить, кто с чем охотиться.
Где — то кашляет двустволка Главпатроном, а вот пятизарядка разрядила свой магнум, отправляя в небо как минимум пару сотен рублей.
Выстрелы так же отличаются от направления стрельбы, продолжительные, эхообразные — говорят о стрельбе по летящей в небе птице, а стреляющие по сидящей на воде — обрываются и тонут, встретив преграду.
Незрима, но очень слышна работа собак. Четкие и короткие команды говорят о грамотной и послушной помощнице, а мат и угрозы относятся к бездарной или молодой, хотя я бы в таком случае, бездарным назвал самого хозяина.
Через два-три часа выстрелы становятся заметно реже, да и утка , поняв в чем суть её спасения, забирается на приличный эшелон, лишь изредка, самый отчаянный летун, на бреющем полете пытается испытать свою судьбу, пролетая над стаей чучел.
Довольные охотники подтягиваются к уже дымящемуся костру, весело обсуждая красивый или неудачный выстрел. Мокрая и уставшая спаниелька, устало устраивается на куртке хозяина, и если с вечера она могла получить за такую наглость, то после прекрасной работы может рассчитывать на поблажки.
И нет прекраснее момента в жизни охотника! И не объяснить не понимающим, почему мы из года в год, вновь и вновь отправляемся ночевать в неудобных палатках, стоять по колено в ледяной воде, и трепетно держать в руках добытого чирка, ведь он для таких — жалкий комочек с перьями….
